— Такой высоченный и худющий. — Да, страшненький, не говори. — Недокармливают их, что ли? — Сейчас всем трудно. И в Англии ихней. — Да я бы его подкормила, не жалко. — Зато аккуратный такой, вежливый. — Совсем на наших увольней не похож. Последнее было сказано с нежностью, конечно — то ли к иностранцу, то ли к «увальням», то ли ко всем сразу.
Part 2. Importance to know English
— Как ты с ним шпаришь по-английски! — Ну, может, не шпарю, но лучше тебя — точно. Как ты там… «хав ду ю ду, мистер Блант!» И выкрикнул-то, выкрикнул! Будто соседке Маньке через дорогу! — Брось издеваться-то, лучше подтяни со мной этот язык, не даются мне иностранные. — А кто из нас на украинском как на родном? — Так что ж он, не родной, разве! *** — Зато удивился же он, ты заметил? — Когда ты ему заорал, что ли? — Ну! Так внимательно огляделся, потом кивнул и улыбнулся. — Это он с перепуга. Ты ж так завопил, что он аж подпрыгнул и побледнел, а улыбнулся на всякий случай — чтоб не побили, так что пошли твой английский подтягивать, иностранец.
— Вчера товарищ Блант читал лекцию в МГУ с десяти до двенадцати часов дня, затем… — И как? — Интересно! — Я не ваше мнение спрашиваю. Как реагировали студенты? — Слушали! — Я понимаю, что слушали. Какие вопросы задавали? — По сути картины! — Хорошо. О какой картине шла речь? — Никола Пуссен «Вак…ханалия»! — Хм. Надо будет уточнить темы остальных лекций. — Есть! — Чем наш гость сейчас занят? — Мы ему чай принесли. — Посмотреть достопримечательности или погулять не собирался? — Никак нет! — Так предложите! Вот список мест для посещений, распорядок и длительность их, имя экскурсовода. Всё чётко и по минутам — не запутаетесь.
Part 4. Thoughts and “Pravda”
Высокий худой человек в военной форме, которая совсем не так хорошо, как он бы хотел, но всё же сносно сидела на нём, внимательно смотрел в окно. Комната, куда его поселили вместе с сопровождающим, поражала своей почти готической атмосферой: узкая, она взлетала в высоту. Потолок мог бы поздороваться с полом только громким криком. Эта комната-Алиса в Стране Чудес была удивительна ещё и своим окном. Его слишком просто было перепутать с дверью, только застеклённой. Человек прогнал от себя мысль, что в СССР, судя по окнам, зашедшему предлагалось по окончании беседы выйти в окно. Отделённая стеклом от комнаты, Красная площадь насторожённо замерла под взглядом иностранца. Такая приземистая, тяжёлая архитектура! Возле Кремля навытяжку стояли солдаты — сейчас он их не видел, но помнил. Мавзолей. Он здесь тяжелее всего и, пожалуй, страшнее. Только три года назад эта колыбель для мумии Ленина была одета в железобетон, кирпич, гранит, мрамор, лабрадор и порфир. Великолепие, нельзя не согласиться. Энтони весь передёрнулся и быстрее, чем намеревался, вернулся к столику, там стояла чашка нетронутого и теперь чуть тёплого чая. После первой чашки советского тёмного напитка Энтони твёрдо решил потерпеть с этим удовольствием до возвращения домой. Рядом с тарелочкой, на которой ждал вполне съедобный на вид бутерброд из хлеба и сыра, лежала сложенная вчетверо газета «Правда». «Тебе же не трудно? Умерь моё горе от того, что я не могу сопровождать тебя, привези советскую газету! Как сувенир!» «Наверное, — думал Энтони, убирая газету в чемодан и улыбаясь воспоминанию о сияющих глазах Гая, — надо бы ему привезти какую-нибудь из тех многочисленных вещей, которые тут заворачивают в газету. Был бы настоящий сувенир». Но при мысли, что среди его вещей может оказаться вобла, пусть даже и завёрнутая в «Правду», Энтони пришёл в ужас и поспешно защёлкнул чемодан.
-
-
12.07.2012 в 23:34-
-
12.07.2012 в 23:35-
-
15.07.2012 в 17:43-
-
17.07.2012 в 00:07