Кентавр Миссис Маклейн ненавидела Гая Бёрджесса. Миссис Филби ему не доверяла. Миссис… Проще сказать, что все миссис так или иначе, раньше или позже начинали относиться к Бёрджессу с «не» и «недо». Например, они сами не-относились к нему и во снах видели, что их мужья тоже не-относятся. А вот это было не-правдой, в которую поверить сами же миссис до отчаянья не-могли. Что он, собственно, сделал? Намазал фасоль в томате на тост? Ну, забыл вымыть руки, ну, потом вытер их о плащ, ну, когда-то трахнул её мужа. И не один раз. И мужу понравилось. В отличие от всех супружеских оргазмов, тот был самым… оргиастичным. Диониссийским. А спружество это и аполлоническим-то не назовёшь. Уныние сплошное. Вот она и бесится, стерва.
Друг против друга сидели на тесной кухне ночью мужчина и женщина. Она смертельно устала от злости и раздражения, от рухнувших надежд, от несложившейся жизни, от истеричного алкоголика там, в комнате, собирающего чемодан в свой драгоценный Советский Союз, от женоподобного неряхи здесь, на её кухне, пожирающего её фасоль, её хлеб, только бы руки о скатерть не посмел вытирать! Она смертельно устала и злилась до слёз, криков и бессилия. В комнатах спали дети. Пусть тише уходит. Ему их незачем будить, да он и не вспомнит.
Дональд был невообразимо высоким и невероятно красивым. Удивительно даже, как такой высоченный тип может двигаться и не сшибать всё вокруг? Гай удивлялся и наблюдал, а потом любовался, а потом, закрывая глаза, воображал себе этот силуэт, эту огромную птицу, это облако, этого кентавра. Как ему шли декорации Кембриджа, но больше пошли бы замки Шотландии, их серо-зелёные огромные камни. Как он, должно быть, чувствителен и нежен, этот мифологический зверь, как просто заставить его вновь стать облаком или птицей, а потом взлететь вместе…
Он появился в дверном проёме — сутулый и бледный. Мелинда нахмурилась и страдальчески скривила рот. Здесь бы третьему и выйти, позволить горе-супругам попрощаться, может, примириться или хотя бы остаться вот так, безмолвно враждебно и виновато, но интимно, как и положено супругам: она сидит, очень прямая и злая, он ссутулился в дверях, молчит и почти не дышит. Воплощённая мольба о прощении. Явная семейная драма.
Но Гаю чужда деликатная сентиментальность или хотя бы элементарное уважение к семейным ценностям. Он вскакивает с улыбкой и хватает Дональда за край плаща. Мелинда вздрагивает и тоже встаёт.
— Мы побежали, — сообщает проклятый Бёрджесс. И уже направляясь к двери, выпускает плащ Дональда и раскидывает руки, изображая самолёт: — Нет! Лучше полетели!
-
-
17.07.2012 в 16:51-
-
17.07.2012 в 18:43-
-
17.07.2012 в 18:58з.